Гиппиус Е.В. Проблемы ареального исследования традиционной русской песни в областях украинского и белорусского пограничья // Традиционное народное музыкальное искусство и современность (вопросы типологии). Сборник трудов, Вып. 60. / Отв. ред. Енговатова М.А. М.: ГМПИ им. Гнесиных, 1982. С. 5-13.
— С. 5 —
Полевая работа собирателей традиционной русской вокально-инструментальной музыки развертывалась на протяжении последних десятилетий в направлении все большей специализации каждого в изучении определенного регионального типа народной музыки. Но лишь немногие вели эту работу по сколько-нибудь сходной и согласованной методике. Подавляющее большинство работают до сих пор каждый своим методом. Принципы ни одной такой методики в общетеоретическом форме не обсуждались.
Все предпринимавшиеся до сих пор опыты регионального изучения восточнославянских песенных традиций шли по пути установления признаков общности в широких и недостаточно определенных географических границах и поисков черт общности и различия в пределах областного административного деления ( выделения в этих границах местных разновидностей областных видов напевов, понимаемых как разновидности одного общего областного вида). В результате, безотносительно к областному административному делению, исторически сложившиеся границы местных песенных традиций коренного русского населения до сих пор не установлены даже в той форме, в которой это было сделано в картографировании восточнославянских говоров.
Диалектологическая карта восточнославянских говоров, разработанная в предреволюционные годы Н.Н. Дурново, Н.Н. Соколовым и Д.Н. Ушаковым, представляла собой проекцию на географической карте региональной классификации диалектов по признаку черт сходства и различи их фонетических особенностей. Это карта и разработанные позднее Р.И. Аванесовым явились почвой для реальных исследований восточнославянских говоров, которые следует рассматривать как вторичную, наиболее глубинную форму региональных исследований.
Поэтому очевидно, что началу ареального исследования региональных систем восточнославянских песенных традиций должна быть также предпослана первичная классификация их региональных видов по данных современных полевых исследований. разработка такого рода классификации и отражении ее рабочей модели на карте региональных типов восточнославянских песенных систем является первооче-
— С. 6 —
редной задачей.
Данная классификация может быть выполнена как коллективная работа, участники которой музыканты-фольклористы, изучающие в течение продолжительного времени культуру одного региона. Они должны поставить задачу классифицировать определенную региональную традицию по единой методике прежде всего на уровне вида местной системы жанров и их иерархических соотношений в местной региональной системе и нанести на карту установленные границы этой системы. После того, как такие предварительные карты отдельных регионов составлены, их необходимо свести в одну общую рабочую музыкально-диалектологическую карту, составленную по признаку региональных системных типов песенных жанров.
Однако даже для приблизительного выяснения географических границ региональных песенных систем одной карты недостаточно. Необходимо составление еще трех вспомогательных музыкально-диалектологических карт, уточняющих установленные региональные формы жанровых систем. Каждая карта должна быть составлена также по одному признаку. Очевидно, необходимо выделить три таких признака, на основе которых будут составлены три классификации и три карты:
I. Региональная жанровая терминология, принятая для обозначения пения а) песен (оппозиция «петь песню» — «играть песню» и оппозиция: пение-опевание — крик, клич, гуканье), б) плачей («причитать», «вопить» и т.д.), в) северных старин («сказывать»).
II. Жанровые виды слоговых и внутрислоговых форм песенной мелодики в каждой региональной традиции: а) строго слоговые формы мелодики (один звук на один слог), б) нестрого слоговые (два-три звука на один слог), в) формы чередования в строфе слоговой и развитой внутрислоговой мелодики, г) внутрислоговые, преимущественно мелодические формы.
III. Региональные жанровые виды фактур совместного пения, точно установленные по партитурным нотациям: 1) монодийные формы, 2) гетерофония монодийного типа (с орнаментальными отклонениями и единичными проходящими созвучиями), 3) диафония (двухголосие с косвенным движением голосов, из которых нижний или верхний — повторяют на каждый остинатный звук), 4) формы вариантной однорегистровой гетерофонии (виды подголосочных разветвлений одного голоса), и ее двух- и трехрегистровых октавных удвоений, 5) функциональное двухголосие: а) с обособленным верхним солирующим го-
— С. 7 —
лосом, противостоящим нижнему или вариатно-гетерофонному пучку нижних голосов по принципу звук против звука (формы украинской и белорусской подводки и ее разновидности); б) с обособленными одним или несколькими верхними солирующими голосами, противостоящими вариантно-гетерофонному пучку нижних голосов по принципу совпадающих и несовпадающих внутрислоговых мелодий (по донской терминологии — «дишкант»); формы функционального двух- и трехголосия, представляющие вычленение самостоятельных голосовых партий внутри, у верхнего и нижнего края узкообъемного амбитуса, а иногда и третьего голоса, охватывающего весь диапазон песенной мелодии.
Поскольку детализированная таблица классификационных признаков, выстроенных в иерархической последовательности от общего к частому, не может быть общей для всех региональных песенных традиций, она должна быть разработана первоначально в соответствии с системным типом традиции какого-нибудь одного региона, а в дальнейшим должна уточняться в соответствии с системными особенностями каждого последующего регионального типа.
Для начала ареального исследования региональных типов песенных традиций целесообразнее всего выбрать регион древнейших поселений восточных славян; например белорусскую этническую территорию, белорусско-украинское пограничье (бассейн реки Припяти) и русско-белорусское пограничье (бассейн верховий Днепра, Десны и Западной Двины на юге, бассейн Ловати и Великой — на севере). Выделение этого региона для первоначального регионального изучения тем более целесообразно, что музыкальные и фольклорные экспедиции последнего десятилетия обнаружили здесь исторически наиболее ранние и по всей вероятности коренные традиционные формы песенного искусства восточных славян.
Поскольку каждая региональная песенная традиция представляет собой исторически сложившийся песенный тип, а каждая система познается не только по признаку состава ее компонентов, но и по всем формам их взаимосвязей внутри каждого иерархического ряда системы и между компонентами всех рядов, картографирование каждого отдельного элемента компонента в отрыве от всех других — принципиально бесперспективно. Так, картографирование музыкально-ритмических форм напевов в отрыве от ритма стиха, с одной стороны, и тех же музыкально-ритмических форм в отрыве от ладовых типов, с другой, — не дает никакого представления о региональной их типологии. Представление о ней может дать только картографирование
— С. 8 —
стабилизировавшихся в местной традиции групп музыкально-выразительных средств и средств песенной поэзии и хореографии в специфично местных формах их взаимосвязи.
Картографированию таких групп должна предшествовать предварительная типологическая классификация местных форм каждого из выразительных средств в отдельности и установление тех местных форм взаимосвязи, в которых они выступают в местной традиции.
Каждая местная традиция представляет собой открытую систему, в которой все типы выразительных средств поэзии, музыки и хореографии определяются общинной функцией. Отчетливей всего она выражена в жанрах приуроченных песен. Соответственно, верхний иерархический ряд региональной песенной системы правомерно вычленить по признаку форм взаимосвязи функции и структурных компонентов вокальной музыки и песенной поэзии. Типологическим выражением этой формы взаимосвязей является жанр, который может быть определен как воплощение функции в типах напевов и формах интонирования и типах взаимосвязанных с ними поэтических текстов, то есть: выражение функции во взаимосвязи мелодических и поэтических структур.
Наиболее общими определительными признаками каждой региональной песенной системы являются: а) состав жанров, б) иерархические формы их взаимосвязей по отношению к централизующему жанру каждой песенной системы, в) определяемые данной жанровой системой типы напевов в конкретных формах интонирования и группы ассоциативно связанных с ними поэтических текстов.
На территории Белоруссии и в регионах русско-белорусского и украинско-белорусского пограничий этот верхний иерархический ряд песенной системы по данным современной изученности вырисовывается приблизительно в следующим очертаниях.
По признаку состава жанров и иерархических форм их взаимосвязей различаются два наиболее отчетливо оппозиционные друг другу региональных вида песенных традиций. В первом централизующим компонентом жанровой системы является развитый цикл календарных песен, в котором каждый представлен либо напевом, объединяющим один или несколько образных пучков поэтических текстов, либо двумя-тремя такими напевами определенного структурного типа, интонируемыми в определенной форме. Каждый из таких напевов распространен в определенном ареале, ареальные границы напевов разных жанровых циклов иногда совпадают, а иногда не совпадают. Жанровые виды напевов свадебных песен в этом ареале по особенностям своей структуры типоло-
— С. 9 —
-гически родственны напевам календарных песен и типологически несходны по своей структуре с напевами хороводных песен.
Таковы основные признаки, по которым один из двух региональных видов песенных систем противостоит на верхнем иерархическом уровне, другой, в сущности оппозиционный региональной системе, в которой цикл календарных песен занимает второстепенное место, представлен не полным годовым кругом, а лишь отдельными жанровыми видами. Централизующим компонентом жанровой системы в этом виде традиций являются хороводные песни, в них определяющее значение приобретает синхронная форма связи музыкального ритма с ритмом пляски и одним из определяющих жанровых признаков являются типы плясок. Жанровые напевы свадебных песен типологически родственны в этом ареале не календарным, а напевам хороводных песен.
Это описание двух систем не является разработанной атрибуцией, а лишь пример того, как могут быть сопоставлены жанровые системы различных регионов по признаку взаимосвязи жанров, определяемой централизующим жанровым видом.
Задача данной статьи — рассмотрение общих принципов, по которым ареальные типы местных систем песенных традиций могут быть описаны. Поэтому в этой связи необходимо остановиться на вопросе о формах взаимосвязи определенной жанровой системы с определенными ею типами напевов, формами их интонирования и структурными видами.
Структурные особенности напевов таких типов, однако, нельзя рассматривать вне их форм взаимосвязей с типичными для каждой жанровой системы фактурами совместного пения, один из видов которых определяет типологию мелодики неопосредованной осознанными созвучиями, а другие — опосредованной определенными осознанными формами узкообъемных созвучий, прежде всего больших и малых терций и видов их полутоновых и тоновых последований.
Мелодические типы, неопосредованные никакими видами созвучий, строго локализованы только в той части белорусской этнической территории и русско-белорусского и украинско-белорусского пограничья, где центральным компонентом жанровой системы является развитый цикл календарных песен. В географических границах этого жанрового системного типа по признаку форм совместного пения приуроченных песен отчетливо вычленяются два региона: северо-западный, примыкающий к белорусскому Поозерью, и юго-западный — верховья Днепра и Десны. В первом из них локализованы две формы совместного пения обрядовых песен: строгая монодия и гетерофония монодийного типа, в которых нет никаких предпосылок для осоз-
— С. 10 —
нания каких бы то ни было созвучий. Во втором регионе преобладающей формой является диафония в виде косвенного движения голосов, при котором один из голосов представляет остинатный повтор на каждый слог одного и того же звука, изредка сдвигающегося на секунду вверх или вниз, а в верхнем звучит неопосредованная этим голосом мелодия. Здесь возникают секундовые, терцовые и квартовые созвучия, которые вследствие чисто линеарной формы взаимосвязи голосов не оказывают никакого обратного воздействия на характер мелодики и ее ладовые формы.
В тех же регионах, где центральным компонентом жанровой системы являются не календарные, а хороводные песни, неопосредованные или опосредованные пляской, а напевы свадебных песен типологически родственны не календарным, а хороводным песням, типизовалась форма совместного пения, наиболее характерная особенность которой — осознание узкообъемных большетерцовых (в меньшей степени малотерцовых) созвучий и типизация региональных видов их последовательностей, по преимуществу в интервальных соотношениях малой и большой секунды.
В такого рода формах совместного пения мелодический и ладовый строй песенных напевов нельзя рассматривать вне его опосредования названными созвучиями и формами их движения. (Региональные виды этой формы совместного пения типичны для всех песенных традиций юга России, вплоть до верховьев Дона, то есть западной части современной Воронежской области, примыкающей к Белгородской.)
Опосредованность или неопосредованность мелодического и ладового строя напевов осознанными типами узкообъемных созвучий — только один из признаков, отличающих песенные традиции, централизующим компонентом которых являются календарные песни, от песенных традиций, централизующим компонентом которых являются хороводные песни. Черты сходства и отличия двух названных систем определяются типологической систематизацией каждой из них в отдельности по признакам типов напевов и форм их интонирования, определяемых жанровой функцией, форм образной и структурной взаимосвязи их с поэтическими текстами и мелодической типологией песенных мелостроф.
Объем данной статьи позволяет рассматривать этот круг вопросов лишь на материале песенных традиций, централизующим компонентом которых является календарь.
По манере интонирования в календаре различаются два вида напевов. Напевы первого имеют мелодику строго слоговой формы с ак-
— С. 11 —
центно и неакцентно орнаментированными слоговыми звуками. Они интонируются в темброво многоточечной манере рубато. Типичная особенность таких напевов — завершающий их предельно напряженно и звонко интонируемый долгий опорный звук, по времени равный почти половине длительности напева, а порой и всей его длительности, придающий этой форме напева характер клича. Тот же характер клича имеет и относящееся не только к этой форме напева «гуканье», завершающее мелострофу. Такое гуканье, завершающее в отдельных регионах не только календарные, но и свадебные песни, распространено не в одной, а во многих формах. Напевы второго вида имеют менее строго слоговую мелодику. Долгие слоговые времена в ней нередко выражены в небольших внутрислоговых мелодических оборотах. Их интонирование лишено оттенков рубатности, тембровой многоотеночности и акцентированных форм орнаментики.Их слоговые звуки и внутрислоговые мелодические обороты интонируются в той ровной одноотеночной манере, которая в этом ареале атрибутируется как пение (в отличие от клича или крика), а в некоторых северных видах прощальных свадебных песен определяется как «опевание».
Особенности обоих типов напевов во многом обусловлены и тем, что и тот и другой не опосредованы взаимосвязью с игровым движением и пляской в синхронных ритмических формах. Их взаимосвязь с песенной поэзией определяется тем, что на каждый из таких напевов, представляющих собой наиболее обобщенное и суггестивное, однозначное выражение функции данного жанра, интонируется пучок поэтических текстов, образно ассоциируемых с его мелодикой и манерой интонирования. Ярче всего это выступает в таких напевах, которые в определенном ареале являются единственными напевами для всех песен одного жанрового вида.
Типологические разновидности такого рода напевов могут быть выделены по нескольким признакам: 1. По форме взаимосвязей их мелодических и стиховых строфовых форм (то есть мелостроф и стиховых строф), 2. По признаку форм взаимосвязи мелодического строя (то есть соотношения систем опорных звуков лада и ритмической формы стиха), 3. По формам взаимосвязи мелодических ячеек в структуре (либо как единичной ячейки или системы ячеек, выступающих в композиции в разных формах взаимосвязей, в том числе таких, которые влекут за собою появление альтерации при определенных формах сцепления ячеек).
Но формы взаимосвязи мелодического и ладового строя приобретают определительное значение только тогда, когда они рассматри-
— С. 12 —
ваются во взаимосвязи с формой напева, которые обычно различаются лишь по числу их частей как одночастные, двухчастные и так далее.
Между тем двухчастная форма, типичная для напевов календарных и части свадебных песен данного ареала, выступает в нескольких разновидностях вариационного мелизматического параллелизма.
Термин «вариационный параллелизм» был введен Х. Вернером для определения одной из древнейших форм песенной поэтики. Эти термином принято обозначать двустишие, выстроенное в форме строго синтаксического параллелизма, второй стих частично повторяет первый, а частично варьирует его (например, стих «Калевалы»).
Мелодические формы вариационного или тавтологического параллелизма строятся по тому же принципу: вторая часть напева представляет собой частично повтор первой, частично его вариацию (широко известный напев свадебной песни «Не тесен терем»).
В напевах календарных песен рассматриваемого ареала этот принцип выступает: 1) иногда в форме, что и в напеве песни «Не тесан терем» (то есть варьирование мелодического оборота заключительной части напева в форме отсечения); 2) либо в форме варьирования начального и заключительного мелодических оборотов напева; 3) либо в форме варьирования каденционной формулы и отдельных интервальных шагов в начале и середине напева. Последняя форма вариационного параллелизма наиболее типична для напевов календарных песен, имеющих функцию клича.
Таковы основные направления, по которым следует разработать детальную рабочую классификацию признаков, вычленяемых для картографирования. Причем, очевидно, необходимо различать два вида признаков.
Первая группа признаков должна быть уяснена в процессе полевой работы методом опросов, по заранее разработанной программе, и методом звукозаписей, предельно детализированно отражающих все местные жанровые виды традиционных песен каждого населенного пункта, а также записи всех поэтических текстов, относящихся к каждому напеву и всех форм игровых движений и плясок, синхронно или асинхронно взаимосвязанных с музыкальным ритмом песен. Программа звукозаписи должна также обязательно предусматривать фиксацию в каждом отдельном селении одних и тех же песен во всех их местных исполнительских формах (в сопровождении или без сопровождения инструмента, в одиночном или групповом пении, в интерпретации певцов различных половозрастных групп). Песни, выделен-
— С. 13 —
ные в каждом селе для таких перекрестных записей, необходимо записывать в таком же многообразии их интерпретации во всех последующих населенных пунктах. Причем, в каждом селе прежде всего должны систематически записываться песенные напевы, распространенные в разных селах в стабильном или слегка варьированном виде с целью установления ареалов их распространения. программа полевого исследования должна предусматривать также всестороннее изучение не произвольно выбираемых населенных пунктов, а всех населенных пунктов подряд.
Вторая группа признаков должна устанавливаться также по определенной программе в ходе камеральной обработки полевых звукозаписей, то есть нотирования напевов, приложения к нотации записей всех поэтических текстов песен, интонируемых на данный напев в данном регионе, типологической каталогизацией напевов по определенной программе.