На правах рукописи
ДОРОХОВА Екатерина Анатольевна
ЭТНОКУЛЬТУРНЫЕ «ОСТРОВА»:
ПУТИ МУЗЫКАЛЬНОЙ ЭВОЛЮЦИИ
Специальность 17.00.02 — музыкальное искусство
Автореферат
диссертации на соискание учёной степени
кандидата искусствоведения
Москва 2008
Работа выполнена в Отделе массовых жанров сценического искусства Государственного института искусствознания.
Официальные оппоненты: доктор искусствоведения В.А. Лапин
кандидат искусствоведения М.А. Енговатова
Ведущая организация: Уральская государственная консерватория
им. М.П. Мусоргского
Защита состоится 26 сентября 2008 г. в 14 часов на заседании Диссертационного совета Д.210.004.03 по специальности 17.00.02 — музыкальное искусство при Государственном институте искусствознания по адресу: 125009, Москва, Козицкий пер., д. 5.
С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Государственного института искусствознания.
Автореферат разослан 25 августа 2008 г.
Ученый секретарь
Диссертационного совета,
кандидат искусствоведения
А.В. Лебедева-Емелина
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
1. АКТУАЛЬНОСТЬ ИЗБРАННОЙ ТЕМЫ. Высшим проявлением вариативности традиционной народной культуры, в том числе и музыкальной, является чрезвычайное многообразие ее локальных проявлений. В настоящее время в отечественном этномузыкознании существует острая необходимость упорядочения знаний о региональной природе музыкального фольклора и создания типологии локальных систем народной музыкальной культуры. Одним из первых исследований, выполненных в этом направлении, стала настоящая диссертация. Ее актуальность обеспечивается также:
— исследованием системообразующих механизмов народной музыкальной культуры, в том числе механизмов культурной самоидентификации носителей фольклорных традиций;
— рассмотрением динамических этнокультурных процессов, которые в течение долгого времени оставались за пределами внимания российских этномузыкологов;
— соотнесением результатов изучения локальных музыкально-фольклорных традиций с данными смежных наук — этнографии, истории, диалектологии, а также с положениями, разработанными в более отдаленных областях знания: социологии, биологии, общей теории систем, что помогло выявить наиболее существенные, универсальные закономерности функционирования систем традиционной народной культуры.
2. СТЕПЕНЬ НАУЧНОЙ РАЗРАБОТАННОСТИ. В российской этномузыкологии отсутствуют монографические описания региональных музыкально-фольклорных традиций как особых видов культурных систем. Нет и публикаций, в которых была бы представлена их типология. Вместе с тем, в результате региональных исследований русского музыкального фольклора в научном сообществе сформировалось эмпирическое представление о существующих на русской этнической территории культурных массивах и об их основных характеристиках. Еще на рубеже XIX и XX столетий Д.К.Зеленин, руководствуясь данными диалектологии и этнографии, предлагал считать жителей севера и юга России двумя великорусскими народностями[1]. В середине ХХ века стало общепринятым выделение севернорусской, западнорусской, южнорусской и центральной (волго-окской) зон, где народная, в том числе и музыкальная, культура имеет отличительные особенности. Каждая из этих зон представлена системой локальных традиций, для определения границ которых критерии пока не разработаны. Не определены также их типологические характеристики. Наиболее важным выводом, который был сделан в процессе изучения локальных музыкально-фольклорных традиций, стало положение о том, что их музыкально-стилевой «облик» определяется звуковысотной сферой (мелодикой, многоголосием), а не ритмическим строением напевов (В.А.Лапин, Т.А.Бернштам).
Первые общетеоретические подходы к проблеме типологической систематизации музыкально-фольклорных традиций были сделаны Е.В. Гиппиусом, сформулировавшим положение о традиции как исторически сложившемся системном типе. В этом же направлении выполнена монография В.А. Лапина «Русский музыкальный фольклор и история», посвященная факторам этнической и социальной истории, под воздействием которых сформировалась система локальных традиций русской народной музыкальной культуры. В качестве главного критерия, определяющего специфику каждой из них, выдвинут «централизующий компонент жанровой системы» (Е.В. Гиппиус) или «жанрово-стилевая доминанта» (В.А. Лапин).
Значительный вклад в разработку этой проблематики внесли и исследования центральных жанров («системных блоков») отдельных региональных традиций выполненные Б.Б. Ефименковой, М.А. Енговатовой, Т.И. Калужниковой, Т.В. Кирюшиной, О.А. Пашиной, Е.М.Шишкиной и др.
Поскольку настоящая диссертация посвящена особому виду южнорусских песенных традиций, необходимо отдельно остановиться на изучении музыкально-фольклорной культуры юга России в целом. Работа по собиранию и изучению фольклора началась в этом регионе позднее, чем в других частях европейской России. Тем не менее, художественная яркость южнорусских песен и хорошая сохранность традиционной музыкальной культуры привлекли к ней внимание большой группы этномузыкологов. Результаты их деятельности нашли отражение в ряде публикаций. Среди них: песенные сборники, составленные А.В. Рудневой, В.М. Щуровым, Е.С. Кустовским, Г.Я. Сысоевой и др.; монографические исследования южнорусской музыкальной культуры в целом (В.М. Щуров), отдельных локальных традиций (И.Н. Карачаров, Т.С. Рудиченко, Г.Я. Сысоева); музыкальных жанров, как правило, составляющих жанрово-стилевые доминанты местных песенных систем (А.В. Руднева, Т.В. Дигун, С.А. Жиганова, А.С. Кабанов, Т.С. Рудиченко, Г.Я. Сысоева и др.). В некоторых работах ставится проблема изучения традиций позднего формирования как особого вида песенных систем (С.А. Жиганова). Вместе с тем, несмотря на значительное количество публикаций, посвященных южнорусскому музыкальному фольклору, этот регион не до конца обследован фольклористами. Не ясны границы этнокультурных зон, не до конца выяснен песенный репертуар и этнографический контекст традиций. Фронтальное обследование этих территорий по единой программе, подобное тому, какое проводится в западнорусских и приокских областях, пока не осуществлялось. Вместе с тем, проблема типологии локальных систем традиционной музыкальной культуры стоит для южной России особенно остро, так как очевидно существование здесь традиций разных видов.
Традиционная культура русских анклавов в иноэтнической среде издавна привлекала внимание исследователей и собирателей фольклора, хотя бóльшая часть собранных материалов пока не опубликована. В немногочисленных статьях, посвященных преимущественно фольклору переселенческих конфессиональных групп (В.С. Бахтин, Е.В. Паунова, И.А. Савельева, А.К. Соколова) или традициям, формировавшимся в неславянском окружении (В.В. Головин, Н.И. Жуланова, Ю.А. Новиков, О.И. Чарина), практически не содержится сведений об особенностях этих этнокультурных систем. Исследование, как правило, ограничивается описанием истории возникновения сел, констатацией бытования тех или иных обрядов и музыкально-поэтических текстов. Лишь в единичных случаях рассматриваются вопросы межкультурного взаимодействия, в основном, в плане заимствования русскими элементов традиционной культуры иноэтнического окружения (Н.И. Жуланова).
Музыкальный фольклор русских анклавов в славянском окружении в частности, сел восточной Украины, которому посвящена 4-я глава диссертации, долго оставался вне поля зрения этномузыкологов. Проблема культурного взаимодействия близкородственных народов, а тем более проблема этнокультурных «островов» в этнически однородной среде не рассматривались в отечественном этномузыкознании.
3. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ И МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ИССЛЕДОВАНИЯ. Диссертация выполнена в русле структурно-типологического направления отечественной этномузыкологии. В ней используется системно-структурный метод, который позволяет упорядочить и систематизировать большой объем эмпирического материала, отделив в нем закономерные явления от случайных. В отечественной этномузыкологии данная методика разрабатывалась в трудах Е. Гиппиуса, В. Гошовского, М. Енговатовой, Б. Ефименковой, К. Квитки, Б. Луканюка, З. Можейко, О. Пашиной, З. Эвальд и др.
В настоящей диссертации метод структурно-типологического анализа использовался, во-первых, по отношению к музыкально-фольклорным текстам при анализе их ритмической и звуковысотной организации; во-вторых — по отношению к песенной системе в целом, которая в этом случае предстает как текст высшего порядка, также имеющий свои структурные уровни. Особые формы их взаимосвязи служат важным критерием при типологической классификации музыкально-фольклорных традиций.
Согласно структурно-типологической методологии, после описания традиции как текста высшего порядка должно следовать ее сопоставление с другими системами традиционной музыкальной культуры. С этой целью в диссертации используется метод музыкальной компаративистики, который позволяет сопоставить описанные музыкально-фольклорные системы не на уровне отдельных элементов, а на уровне их взаимосвязей. Принципы сравнительного анализа музыкально-фольклорных традиций были разработаны в трудах Б.Бартока, З.Кодаи, К.В. Квитки, В.Л. Гошовского, С.И. Грицы, Я.П. Мироненко.
Методы компьютерного анализа использовались в диссертации при моделировании звуковысотных структур и выявлении их возможных трансформаций в вокальных партиях участниц певческих групп, а также при рассмотрении проблемы вокального строя в традициях с мобильными звуковыми шкалами напевов.
4. ЦЕЛИ И ЗАДАЧИ ИССЛЕДОВАНИЯ. Целью настоящей работы является типологическая характеристика анклавных («очаговых», «замкнутых») традиций как одного из видов локальных систем русского музыкального фольклора.
На пути к достижению этой цели были решены следующие задачи:
1) Определены историко-культурные условия формирования такого вида музыкально-фольклорных традиций и исторические перспективы их существования.
2) Осуществлено системное описание ряда музыкально-фольклорных традиций, складывавшихся в условиях этнокультурной изоляции: ритмического и звуковысотного уровней их организации в соотнесении с этнографическим контекстом.
3) Выявлены различные разновидности системной организации музыкально-фольклорных традиций этнокультурных «островов» и действующие в них различные механизмы культурной самоидентификации. Определена зависимость этих механизмов от историко-культурных условий формирования традиций. Решение этой задачи потребовало ответа на следующие вопросы:
— во всех ли случаях этнографическая группа, выделенная самоназванием, особенностями диалекта, народного костюма, жилища и других составляющих народной материальной культуры, и в этом смысле ее можно атрибутировать как этнокультурный «остров», является таковым и с точки зрения музыкально-фольклорной традиции?
— возможно ли обособление этнокультурной системы только на музыкально-фольклорном уровне?
4) Проведен сравнительный анализ переселенческих традиций с метропольными традициями-источниками.
5) Описанные музыкально-фольклорные традиции соотнесены с песенными системами соседних территорий (коренными восточнославянскими традициями, с одной стороны, и переселенческими традициями позднего формирования — с другой) для выявления специфических признаков этнокультурных «островов» на различных системных уровнях.
5. ОБЪЕКТ ИССЛЕДОВАНИЯ. В качестве объекта исследования в настоящей диссертации выступает народная музыкальная культура южной России. Ее специфика заключается в сложной истории колонизации этих земель, заселявшихся поэтапно в течение нескольких столетий из разных мест центральной, западной, а в отдельных случаях и северной зон этнической территории расселения русских. Следствием стала чрезвычайная неоднородность, негомогенность культурного ландшафта, в котором существует множество небольших этнографических групп различного происхождения. Обусловленные историей заселения региона неоднородность форм землевладения и способов ведения сельского хозяйства, полувоенный уклад жизни первых поселенцев региона придают местной традиционной культуре особую сложность. Кроме того, южная Россия и в прошлом, и в настоящее время остается зоной интенсивных межэтнических контактов, в первую очередь, русских и украинцев. Таким образом, на особенности традиционной культуры в южнорусском регионе оказало влияние множество взаимосвязанных факторов исторического, географического, экономического и социального характера.
6. ПРЕДМЕТ ИССЛЕДОВАНИЯ. Предметом исследования в настоящей диссертации стали системные связи между различными уровнями организации музыкально-фольклорных традиций, на основе изучения которых определяются типологические черты исследуемого вида локальных систем традиционной музыкальной культуры. Эти связи рассмотрены на материале четырех групп сел русско-украинского пограничья, обследованных автором в течение 25 лет полевой работы (с 1973 по 1998 год). Материалы отобраны и сгруппированы в соответствии с целью и задачами исследования в качестве примеров того, как под воздействием исторических условий сложились различные формы организации музыкально-фольклорных систем.
· Первую группу составляют села Курского Посемья (Рыльский и Хомутовский районы Курской области и прилегающая территория Путивльского района Сумской области), традиции которых демонстрируют сложные культурные взаимодействия на этнически однородной (русской), но заселявшейся поэтапно территории.
· Во вторую группу вошли села Путивльского района Сумской области (западной части Курского Посемья), где компактно проживает этнографическая группа горюнов — потомков автохтонного населения региона.
· Третья группа включает три села Шебекинского района Белгородской области, находящиеся в зоне чересполосного проживания русских и украинцев.
· Наконец, четвертая группа объединяет четыре села Балаклейского района Харьковской области, представляющие собой русский этнокультурный «остров» в окружении украинцев.
В качестве дополнительного материала привлекались звукозаписи, выполненные автором в Курской, Белгородской, Сумской и Харьковской областях (более 8500 песен, записанных в 73 населенных пунктах), а также нотные транскрипции полевых и стационарных многоканальных звукозаписей восьми певческих групп (368 песен).
Поскольку специфические для «очаговых» традиций механизмы культурной самоидентификации проявились исключительно в вокальных жанрах, рассмотрение локальных традиций в диссертации ограничено вокальной сферой местной музыкальной культуры.
7. НОВИЗНА ИССЛЕДОВАНИЯ определяется тем, что в диссертации впервые в отечественном этномузыкознании:
— осуществлено комплексное научное описание традиций русских этнокультурных «островов» как особого вида локальных систем музыкального фольклора;
— установлены исторические условия их формирования, определившие специфику разновидностей этнокультурных «островов»;
— выявлены различные механизмы культурной самоидентификации носителей традиций, выражающие оппозицию свой/чужой;
— определена важная роль звуковысотных характеристик как знака этнокультурного сообщества.
Впервые в центре этномузыкологического исследования оказываются динамические процессы, происходящие в звуковысотной организации «очаговых» музыкально-фольклорных традиций, запечатлевшие разные стадии их формирования
Научную новизну работы составляет также большой объем впервые вводимых в научный обиход музыкально-этнографических материалов, систематизированных в соответствии с целью и задачами диссертации.
8. ПОЛОЖЕНИЯ, ВЫНОСИМЫЕ НА ЗАЩИТУ.
· музыкально-фольклорные традиции этнокультурных «островов» обладают ярко выраженной интровертной ориентацией и имеют черты, характеризующие их как особый вид систем традиционной музыкальной культуры;
· различные уровни системной организации традиций данного вида демонстрируют неодинаковую степень включенности в общерегиональный культурный контекст;
· главной особенностью таких традиций является форма звуковысотной организации системы песенных жанров, выражающаяся в создании локальной мелодико-многоголосной модели, которая всегда противопоставлена звуковому окружению культурного анклава. Выступая в качестве знака этнической (культурной) общности и являясь музыкальным выражением оппозиции свой/чужой, эта модель специфически координируется с другими уровнями музыкально-фольклорной системы;
· специфические культурные механизмы, формирующие «островной» вид систем традиционной музыкальной культуры, начинают функционировать только в том случае, когда традиция является переселенческой и складывается в окружении стадиально более ранних традиций;
· мелодико-многоголосная модель, выступающая в качестве отличительного признака «очаговых» традиций, рождается на основе звуковысотной организации жанра (или группы жанров) песенной системы, составляющих ее жанрово-стилевую доминанту и наиболее активно функционирующих в эпоху формирования этнокультурного «острова».
9. ТЕОРЕТИЧЕСКАЯ И ПРАКТИЧЕСКАЯ ЗНАЧИМОСТЬ ИССЛЕДОВАНИЯ. Настоящая работа вносит определенный вклад в проблему разработки типологии локальных систем русского музыкального фольклора в той ее части, которая касается традиций позднего формирования, преобладающих на российской территории. Поэтому их подробное описание может оказаться полезным для продолжения исследований на другом региональном материале и предоставить для них необходимую методологическую базу. Можно с достаточной степенью уверенности предположить, что явления, сходные с теми, которым посвящена настоящая диссертация, могут распространяться на традиционную музыкальную культуру различных конфессиональных или этнических групп (не только русских), в силу каких-то обстоятельств обретшую черты интровертности, поскольку механизмы мелодической трансформации, функционирующие в описанном виде традиций, имеют универсальный характер.
Особенно значимыми результаты настоящего исследования могут оказаться для фольклористов, изучающих традиционную музыкальную культуру на территориях национально-смешанного расселения близкородственных народов.
Выводы, сделанные в диссертации, представляется целесообразным использовать в учебном курсе народного музыкального творчества, а впервые введенный в научный обиход музыкальный материал может быть включен в репертуар профессиональных и любительских фольклорных коллективов.
10. АПРОБАЦИЯ ИССЛЕДОВАНИЯ. Основные положения и выводы диссертации, а также пути решения рассматриваемых в ней более частных проблем излагались в докладах, прочитанных автором на научных конференциях и семинарах различного уровня, состоявшихся в г. Кириши Ленинградской области (1978); в Союзе композиторов РСФСР (Москва, 1980, 1998); в Доме творчества композиторов «Руза» (Московская область, 1981, 1992, 2000); в культурном центре Руайомон (Франция, 1991); на конференциях Европейского этномузыкологического семинара (Барселона, 1993; Роттердам, 1995); в Академии Наук Республики Беларусь (Минск, 1996); в Российской Академии музыки им. Гнесиных (1997); в Республиканском Центре русского фольклора (Москва, 2003).
Теоретические положения исследования и его результаты содержатся в тринадцати публикациях, а также в разделах учебника «Народное музыкальное творчество»[2], написанных в соавторстве с О.А. Пашиной («Специфика музыкального фольклора»; «Звуковысотная организация произведений музыкального фольклора») и самостоятельно («Обряды и песни жизненного цикла», параграфы 2.1 — 2.5).
11. СТРУКТУРА ДИССЕРТАЦИИ. Диссертация состоит из Введения, четырех глав, Заключения, Библиографического списка и Приложения, содержащего таблицы и нотные примеры.
ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ
Во Введении обосновывается актуальность избранной темы, формулируются цели и задачи исследования, указываются его теоретические и методологические основы, обрисовываются объект и предмет изучения. В этом разделе диссертации также определяется научная разработанность проблематики, обосновывается научная новизна работы, ее теоретическая и практическая значимость.
Первая глава «Музыкально-фольклорная традиция как объект исследования в современной науке» состоит из пяти разделов. В первом разделе приводятся определения фольклорной традиции, высказанные в последние годы этнологами (К.В. Чистов, Т.А.Бернштам), филологамии (В.А.Бахтина, Т.Б.Дианова), культурологами (С.Ю.Неклюдов), этномузыковедами (А.М.Мехнецов, Н.Н.Гилярова), в которых акцентируются различные аспекты традиционности. Рассматривается соотношение понятий «традиция» и «стиль».
Во Втором разделе Первой главы прослеживается путь становления взглядов на традицию как региональную систему народной музыкальной культуры в трудах И.И.Земцовского, Е.В.Гиппиуса, В.А.Лапина, В.М.Щурова, посвященных данной проблематике. Отмечается, что в настоящее время отечественная этномузыкология вплотную подошла к созданию типологии музыкально-фольклорных традиций, в первую очередь, благодаря достижениям этномузыкологов структурно-типологического направления (Б.Б. Ефименковой, З.Я. Можейко, М.А. Енговатовой, О.А. Пашиной, Т.В. Калужниковой, Т.С. Рудиченко и др.) Показательно, что объектом рассмотрения в этих работах явились по преимуществу песенные традиции позднего формирования, что можно объяснить их количественным преобладанием на русской этнической территории и большей динамичностью происходящих в них культурных процессов.
В третьем разделе рассматриваются сложившиеся в современной этномузыкологии методы изучения музыкально-фольклорных традиций. Исходя из базовых положений структурно-типологического метода, обозначаются основные критерии систематизации музыкально-фольклорных традиций, которые определили порядок их описания в главах диссертации:
· этнографический контекст локальных музыкально-фольклорных систем, обусловленный множеством причин исторического, хозяйственного, конфессионального и др. характера;
· система музыкальных жанров, сложившаяся в конкретной традиции и определяемая этнографическим контекстом;
· набор музыкально-ритмических и звуковысотных форм, характерных для каждого жанра местной традиции. При этом необходимо учитывать, что в наибольшей степени локальную специфику выявляют звуковысотные структуры, в то время как ритмические формы, как правило, интегрируют локальную традицию в культуру более обширного этнографического региона.
Четвертая группа критериев связана с этнографией исполнения музыкально-фольклорных произведений; с особенностями вокального и инструментального интонирования или артикуляции, к которым относятся и тембровые характеристики, обусловленные акустическими условиями природной среды и свойствами языкового диалекта. Эта область на русском материале только начинает разрабатываться.
В разделе дается представление о первичной типологии локальных систем традиционной музыкальной культуры восточных славян[3], сложившейся к настоящему времени в российском этномузыкознании.
В четвертом разделе рассматривается процесс формирования принципов сравнительных этномузыкологических исследований в трудах Ф.А.Рубцова, К.В.Квитки, В.Л.Гошовского, Я.П.Мироненко и др., поскольку определение вида локальной музыкально-фольклорной системы предполагает не только рассмотрение принципов ее организации и структурных параметров, но и сопоставление с другими видами подобных систем.
В российской науке о традиционной культуре стало общепринятым мнение о том, что без знания исторических процессов, происходивших в том или ином регионе, особенностей его заселения, способов ведения хозяйства, этнического состава, социальной и конфессиональной стратификации населения невозможно адекватно представить сложившуюся там традиционную культуру. В свете этого, в пятом разделе содержится обзор литературы, посвященной изучению историко-социального и этнографического контекстов музыкально-фольклорных традиций Южной России. Это историко-краеведческие (И.О.Беляев, Д.И.Багалей, И.Н.Миклашевский, М.К.Любавский, В.А.Александров), этнографические (В.А.Горелов, Л.Н.Чижикова, И.В.Власова, Т.А.Листова), диалектологические (Д.К.Зеленин, М.Г.Халанский) исследования, статистические документы, списки населенных мест, монастырские акты и др.
В заключительном, шестом разделе музыкально-фольклорная традиция представлена как объект междисциплинарных исследований. В середине ХХ века произошли революционные изменения в научной парадигме гуманитарного знания. Осознание универсальности системного подхода привело к стиранию границ между естественными и гуманитарными науками, к значительному расширению области междисциплинарных исследований, к осознанию возможности использования теоретических ресурсов смежных наук. В 1980-е годы этот процесс охватил и этномузыкознание, что в значительной степени явилось достижением структурно-типологического направления в российской науке о традиционной музыкальной культуре. К концу ХХ века обращение к методам лингвистики и семиотики, а также соотнесение результатов научного анализа с данными этих дисциплин стали нормой для этномузыкологических исследований.
Идея о некотором подобии систем традиционной культуры биологическим, общеизвестная в кибернетике и культурологии, существовала среди фольклористов на интуитивном уровне. Постепенно отечественная этномузыкология пришла к осознанию общности основных свойств музыкально-фольклорной традиций и биологических системных объектов. Среди этих свойств: системная организованность; способность к самоорганизации и переструктурированию при изменениях культурного контекста; способность к самовоспроизведению, в процессе которого осуществляется передача инвариантной информации от поколения к поколению и обеспечивается историческое существование всей системы; целесообразность организации, обеспечивающая высокую степень адаптированности системы к условиям окружающей среды.
Типологическое сходство культурных систем с биологическими определило интерес этномузыкологов к положениям, разработанным в биологии и, особенно, в теории эволюции.
Музыкально-фольклорная традиция может быть рассмотрена в социальном аспекте, что дает возможность ее исследователям (в том числе и автору настоящей диссертации) обращаться к разработкам современной социологии. В первую очередь это касается решения таких проблем как соотношение центра системы и ее периферии; разграничение системы и окружающего мира; обоснование процессов глобализации и регионализации (Н.Луман; Г.А.Голицын и В.М.Петров; Л.С.Перепелкин; Ю.Е.Прохоров и др.).
Перспективным представляется и сопоставление результатов исследований локальных музыкально-фольклорных систем с современными разработками в области системных исследований культуры и искусства. Приоритетными для такого сопоставления являются труды, в которых содержатся теоретические и методологические обоснования системного анализа культуры, базовые положения общей теории систем как междисциплинарного научного направления; исследования механизмов адаптации культурных систем к изменяющимся условиям среды. Необходимость интерпретации выводов этномузыкологических исследований в свете культурологических исследований продиктована дефицитом этномузыкологических работ теоретического характера, в которых основы общей теории систем рассматривались бы с позиций науки о традиционной культуре.
Во Второй главе диссертации «Музыкально-фольклорные традиции Курского Посемья: соотношение региональных и узколокальных явлений» исследуется традиционная музыкальная культура западных районов Курской области и пограничных с ними территорий Сумской области Украины. Этот регион заселялся поэтапно, следствием чего стала историческая многослойность культурного ландшафта, в котором сосуществуют разные виды музыкально-фольклорных традиций: первичного (раннего) и позднего формирования.
В главе поставлены следующие вопросы:
— возможно ли в этом случае говорить о едином региональном массиве традиционной музыкальной культуры?
— на каких уровнях системной организации доминируют общерегиональные черты, а на каких проявляется узколокальная специфика?
— какова природа наблюдаемых узколокальных явлений?
— имеют ли они аналоги в других музыкально-фольклорных традициях?
— как влияет конкретная историческая эпоха на процессы формирования «этнокультурных островов»?
Для того, чтобы ответить на эти вопросы, последовательно анализируются исторические данные о заселении региона; этнографический контекст локализованных в нем традиций и сложившаяся в них система музыкально-фольклорных жанров; особенности ритмической и звуковысотной организации напевов.
В первом разделе, посвященном истории заселения Посемья, показывается, что существующие здесь села по времени своего возникновения связаны, по крайней мере, с тремя периодами освоения этой территории: домонгольской эпохой; государственной колонизацией середины XVI столетия; более поздней стихийной миграцией и переселением отдельных сел.
Во втором разделе анализируется состояние местной традиционной культуры в конце ХХ века, последовательно рассматриваются обряды календарного и жизненного циклов. Проводится их сопоставление с аналогичными явлениями в традиционной культуре соседних регионов. Отмечается, что уровень общерегиональных явлений включает обрядовые комплексы календарного цикла, тип свадебного ритуала, формы вторичной приуроченности песен и местную терминологию, отражающую особенности функционирования песен. Все эти компоненты региональной традиции большей частью отсылают нас к соседним региональным традициям русского Запада. Вместе с тем, во многих селах зафиксированы и узколокальные явления этнографического характера, что может быть связано как с историей заселения этого края, так и с общим процессом угасания традиционной культуры.
Третий раздел посвящен анализу ритмической организации напевов Курского Посемья. В итоге очерчивается, во-первых, круг общерусских явлений в местной культуре; во-вторых, совокупность признаков, включающих ее в контекст западнорусской музыкальной культуры; наконец, в-третьих, область узколокальных явлений, отмеченных только в Курском Посемье.
Анализ звуковысотного строения напевов, содержащийся в четвертом разделе главы, выявил неоднородность народной музыкальной культуры Посемья в звуковысотной сфере. В регионе существуют два вида мелодической организации музыкально-фольклорных традиций, определяемых способами координации мелодики с ритмической структурой напевов. Для описания этих видов вводится понятие «мелодико-фактурный тип» (МФТ). Он представляет собой мелодико-многоголосную модель, которая характеризуется общей ладовой формой напевов, реализующихся в конкретной звуковой шкале, и единым набором мелодических звеньев («строительного материала» напевов), каждое из которых имеет определенную функцию в мелодической композиции. Общим для напевов одного МФТ является и вид многоголосной фактуры. В местной народной терминологии мелодико-фактурному типу соответствует понятие голос.
Главная черта первого вида звуковысотной организации традиций — наличие общерегиональных напевов, в которых существует жесткая связь мелодической и ритмической структур. Второй вид звуковысотной организации отличается тем, что в этом случае один мелодико-фактурный тип объединяет напевы не только различных ритмических структур, но и разных жанров. При этом МФТ является узколокальным, специфически местным для каждого из сел, в которых зафиксирован такой тип звуковысотной организации. В разделе подробно анализируется соотношение общерегиональных и узколокальных напевов; рассматриваются принципы координации узколокальных МФТ с различными ритмическими структурами.
В заключительном разделе главы высказывается гипотеза о том, что на территории Курского Посемья зафиксированы начальные стадии процесса формирования особого вида организации музыкально-фольклорных традиций, который можно охарактеризовать как замкнутый или «очаговый». В культурных системах такого вида один из уровней — звуковысотная организация напевов — начинает доминировать и подчинять себе другие уровни структурной организации музыкально-фольклорных текстов. МФТ приобретает характер системного знака, выделяющего традицию из ближайшего окружения. Показательно, что села, в которых обнаружены узколокальные МФТ, возникли на данной территории позднее других, то есть первые их жители пришли на уже обжитые земли. В результате в местных культурных системах выработался особый механизм самоидентификации и сохранения своей целостности в чужом культурном ландшафте. Такой механизм заключался в выдвижении одной звуковысотной модели, нехарактерной для соседних песенных систем, на первый план, и модификации функционирующих в традиции напевов в соответствии с этой моделью. Способы подобной трансформации связаны с возможностью реализации напевов одной ладовой структуры и мелодической композиции в разных звуковых шкалах. Однако, на определенной стадии этот процесс был прерван, и в культуре начали преобладать иные механизмы, направленные на формирование общерегиональных и общенациональных форм народной музыкальной культуры.
В Третьей главе — «Музыкально-фольклорная традиция горюнов в контексте восточнославянской традиционной культуры» — рассматривается наиболее очевидный пример этнокультурного «острова»: музыкально-фольклорная традиция этнографической группы, имеющей самоназвание, и уже этим выделенной из культурного окружения. Горюны проживают в трех селах Путивльского р-на Сумской области, на территории, входящей в регион Курского Посемья. В кругу этнографов и историков существуют различные мнения по поводу происхождения горюнов. Большинство исследователей считает их потомками славянского племени северян — автохтонного населения этих земель.
В главе поставлены следующие вопросы:
— Нашла ли историческая судьба данной этнической общности отражение в музыкальном коде ее культурной системы?
— Каково соотношение общерегиональных и узколокальных явлений в музыкально-фольклорной традиции горюнов?
— Можем ли мы относить ее к очаговым культурным системам?
— Какое место эта традиция занимает в культурном ландшафте южнорусского региона?
В результате анализа музыкально-фольклорной традиции горюнов, ее исторического и этнографического контекстов, и сопоставления этой традиции с другими культурными системами, локализованными в зоне русско-украинского пограничья, выявлены четыре группы явлений. К первой, наиболее обширной группе относятся факты, отсылающие нас к раннему пласту восточнославянской народной культуры:
— структура календарного цикла, состав календарной обрядности и ее музыкальное наполнение;
— местный свадебный обрядовый комплекс с ярко выраженными элементами аграрных культов и незафиксированным в ритуале церковным венчаньем;
— такие практики жизненного цикла, как обычай класть новорожденного на кут (на стол в красном углу) на вывороченную шубу; оплакивание умершего не только близкими родственницами, но и всеми женщинами села, приходящими на похороны.
— музыкально-стилевое и структурное единство календарных, свадебных и узкообъемных лирических напевов, образующих жанрово-стилевую доминанту песенной системы горюнов, характерную для музыкально-фольклорных традиций раннего формирования.
Вторую группу составляют явления и музыкально-этнографические комплексы, сближающие культуру горюнов с традициями Курского Посемья и Брянского Подесенья — территорий, на которых проживали северяне. В этот круг входят:
— ритмическая и звуковысотная структура масленичных обрядовых напевов;
— обряд вождения кукушки на Троицу. Включение в него свадебных напевов, терминологии и атрибутов предметного кода свадебного ритуала — черта, характерная для восточной части зоны расселения северян.
— зимние поздравительные песни-щедровки с рефреном Виноградье красно-зелёное. Хотя они локализованы точечно на обширной территории южной России, в совокупности их ареал совпадает с южной частью земель северян.
— набор ритмических типов основных свадебных напевов горюнов.
Третью группу составляют явления или структурные признаки, единичные в масштабах восточнославянской культуры или уникальные, зафиксированные только у горюнов.
— обычай погребения умерших в садах (на приусадебном участке);
— обычай выпечки лесенок из теста на 40-й день после смерти, когда происходит обряд проводов души.
— узкообъемные лирические песни, которые поются всегда дуэтом («удвох»). Большая их часть атрибуцируется исполнителями как «рельные», а обычай дуэтного интонирования объясняется обстоятельствами исполнения.
Наконец, явления, вошедшие в четвертую группу, могут быть определены как общерусские. К ним относятся ритмические структуры лирических и плясовых песен, опирающиеся на стопный стих 8+7; тонический стих 2.3.2-4; а также некоторые общераспространенные поэтические тексты этих жанров.
Итогом рассмотрения музыкально-фольклорной традиции горюнов стал вывод о том, что в ней не сложились специфические механизмы мелодической трансформации, благодаря которым разнородные напевы, привнесенные в песенную систему, изменили бы свою первоначальную форму в соответствии с одной локальной мелодико-фактурной моделью, как это произошло в более поздних анклавных традициях. У горюнов заимствованные напевы сохраняют «чужой» мелодический облик, нехарактерный для местной культуры. Обращает на себя внимание ярко выраженная полистадиальность традиции горюнов, которая может рассматриваться как адаптационный механизм, позволяющий данной культурной системе выжить в постоянно менявшихся условиях.
В Четвертой главе — «Традиционная музыкальная культура русских этнических «островов» Слободской Украины» — исследуются музыкально-фольклорные традиции русско-украинского пограничья, формировавшиеся в условиях чересполосного проживания с украинцами (северная зона) и в иноэтническом окружении (южная зона). Задачи, поставленные в этой главе:
1) системное описание собранного материала;
2) определение соотношения ареальных и узколокальных явлений в музыкальной культуре избранных сел;
3) выявление системообразующих механизмов музыкально-фольклорных традиций;
4) обнаружение типологических признаков данных систем традиционной музыки;
5) сравнительный анализ этих систем с традициями других русских сел региона.
При рассмотрении исторического контекста этих традиций внимание фокусируется на географии миграционных потоков, а также на межэтнических отношениях русских и украинцев в данном регионе. На характер этих отношений влияло множество факторов, среди которых: компактность проживания, численность национальной группы, преобладание той или иной этнической среды на данной территории, активность хозяйственно-культурного общения и взаимодействия, а позднее — государственная политика, принятый язык делопроизводства, язык обучения в школах и др.
В целом в пределах Слободской Украины всегда преобладала тенденция к национальной обособленности русских и украинцев. Именно она во многом определила судьбу традиционной культуры региона. В местных культурных традициях отмечаются две тенденции: с одной стороны, к консервации традиционных форм как духовной, так и материальной культуры; с другой — к интенсивному действию механизмов изменчивости, направленных на отделение, изоляцию культурных систем от иноэтнического окружения. Взаимодействие этих двух разнонаправленных процессов рассматривается на различных уровнях местных песенных систем.
Если в этнографическом контексте и в музыкально-ритмической системе традиций преобладают общерегиональные черты, то звуковысотная организация напевов имеет узколокальную специфику, ограниченную пределами одного села (в северной зоне) или анклава русских сел (в южной зоне). Мелодико-интонационные комплексы в традициях этих этнокультурных «островов» «перекрывают» функциональные границы, объединяя музыкально-поэтические тексты разных жанров и даже разных стадиальных пластов: календарно-обрядовые песни с жестокими романсами литературного происхождения, протяжные со свадебными и хороводно-плясовыми. Данный принцип звуковысотной организации проявляется здесь намного последовательнее и глобальнее, чем в традициях Курского Посемья.
В разделе главы, посвященном звуковысотному строению напевов, подробно анализируются мелодико-многоголосные модели (или МФТ), выступающие в данных традициях в качестве системных знаков. В связи с этим на материале каждой узколокальной традиции последовательно рассматриваются следующие вопросы:
— Что представляет собой эта модель? Как она организована?
— Каким образом и на какой основе она могла возникнуть?
— Какая часть корпуса музыкально-фольклорных текстов каждой традиции охвачена звуковысотной общностью? Что и почему остается за ее пределами?
— Какой из элементов звуковысотной организации (ладовая структура напевов, их мелодическая композиция, вид многоголосной фактуры) берет на себя интегрирующую функцию?
Музыкально-фольклорные системы северной и южной частей региона начали формироваться почти одновременно, с очень небольшим временным интервалом (меньше столетия). Однако, по-видимому, именно в это время произошла смена культурной парадигмы, что оказалось значимым для ориентации локальных культурных моделей. Как показывает анализ, в традициях северной зоны мелодико-многоголосные модели, как и в Курском Посемье, складывались на базе обрядовых и приуроченных жанров. Что же касается музыкально-фольклорных традиций южной зоны, то особенности их звуковысотной организации формировались в рамках жанра протяжных песен, более актуального в середине XVIII столетия.
В завершающем разделе главы приводятся характеристики песенных систем русских анклавов Слободской Украины как традиций позднего формирования и как особого вида систем традиционной музыкальной культуры.
В Заключении суммируются выводы, сделанные во всех главах диссертации. Представленные в них музыкально-фольклорные традиции входят в массив традиционной музыкальной культуры южнорусского региона. Их системное описание выявляет иерархическую систему признаков, согласно которым локальные традиции группируются в рамках этого культурного массива. Верхний уровень этой иерархии образуют общие параметры, объединяющие все рассмотренные песенные системы на региональном уровне (тип свадебного ритуала, доминирующий класс ритмических форм, набор основных ритмических форм в отдельных жанровых группах).
Следующая совокупность признаков позволяет разделить эти песенные системы на две субрегиональные группы. Первая тяготеет к западнорусским музыкально-фольклорным традициям, сложившимся на территориях раннего славянского заселения, в то время как вторая включает песенные системы с характерными чертами переселенческих традиций позднего формирования. Характерными признаками последней являются:
— мужская доминанта в традиционной культуре;
— значительный «удельный вес» протяжных лирических песен в масштабных распетых формах;
— фрагментарная представленность обрядовых песен календарного цикла, большей частью концентрирующихся вокруг святочного и троицкого обрядовых комплексов;
— развитая хороводная традиция, переходящая из обрядовой сферы в праздничную;
— «многосоставность», проявляющаяся в сочетании структурных компонентов, которые на территориях раннего заселения обычно не встречаются в рамках одной локальной песенной системы (это касается песенной строфики и отчасти принципов ритмической организации напевов);
— наличие отдельных жанров и ритмических форм, имеющих точечные ареалы, а иногда бытующих лишь на одной улице села;
— «избыточность» ритмических форм напевов одного жанра (например, количество свадебных политекстовых напевов в рамках одной традиции может доходить до двадцати пяти-тридцати).
Именно среди этих песенных систем сформировался особый вид музыкально-фольклорных традиций — «замкнутых», «очаговых» или этнокультурных «островов». Их главными чертами являются интровертная ориентация, ограничивающая коммуникативный обмен с окружающими культурными системами, и наличие полижанровых специфически местных звуковысотных моделей, выступающих в качестве централизующего компонента традиции, ее системного знака. Изучение анклавных традиций, сложившихся в разных исторических и социальных условиях позволяют сделать вывод о том, что механизмы мелодической трансформации «включаются» только в тех случаях, когда звуковое окружение этнокультурной системы не слишком сильно отличается от ее собственного звукового мира, то есть когда оба этноса родственны друг другу. Причем звуковысотная специфика «замкнутых» систем складывается только в переселенческих песенных системах, когда они формируются среди традиций более раннего формирования. Синхронный срез «очаговых» музыкально-фольклорных традиций демонстрирует различные стадии их становления, которых они достигли к моменту завершения своего активного функционирования. Это позволяет реконструировать процесс формирования данного типа этнокультурных систем.
Основные положения диссертации опубликованы в следующих работах:
1. Современное состояние традиционного песенного искусства русского села на Украине // Традиционный фольклор и современность: Тезисы докладов / Ред.-сост. Е.В. Гиппиус. М.: ФК СК РСФСР, 1978. — с. 23-24 (0,2 а.л.).
2. О роли мелодико-фактурных типов в песенных традициях русских сел верховьев Северского Донца // Традиционное народное музыкальное искусство и современность: (Вопросы типологии): Сб. тр. ГМПИ им. Гнесиных. Вып. 60 / Отв. ред. М.А. Енговатова. М.: ГМПИ, 1982. — с. 79-92 (0,5 а.л.).
3. Песенные традиции верхнего и нижнего течения Северского Донца (опыт сравнительного анализа) // Современное состояние казачьей песенной
традиции и проблемы ее изучения: Тезисы докладов / Отв. ред. М.А. Енговатова. М.: СК РСФСР, 1983. — с. 14-16 (0,2 а.л.).
4. Курские масленичные песни // Музыка народного календаря: Тезисы докладов. М.: СК РСФСР, 1985. — с. 36-38 (0,2 а.л.).
5. О мелодической организации песенных традиций в среднем течении Сейма // Традиционное народное музыкальное искусство и современность: (Вопросы типологии): Сб. тр. ГМПИ им. Гнесиных. Вып. 91/ Отв. ред. Б.Б.Ефименкова. М.: ГМПИ, 1987. — с. 76-88 (0,5 а.л.).
6. Песни села Завгороднее / Сост., предисловие и комментарии Е.А.Дороховой. М.: Музфонд СССР, 1987. (12 а.л.)
7. О специфике интонирования обрядовых напевов в связи с их формой //Фольклор: проблемы сохранения, изучения и пропаганды: Тезисы Всесоюзной научно-практической конференции. В двух частях. М., 1988. Ч.1. — ч. 100-103 (0,3 а.л.).
9. О соотношении видов многоголосия и других уровней звуковысотной организации напевов // Песенное многоголосие народов России. Тез. докл. науч.- практ. конф. в г. Воронеже. М.: КМФ, 1989. — с. 45-46 (0,2 а.л.).
10. Масленичные песни в русской календарной традиции // Фольклорный текст: функция и структура: Сб. тр. РАМ им. Гнесиных. Вып. 121 / Отв. ред. М.А. Енговатова. М.: РАМ, 1992. — с. 5-31 (1,2 а.л.).
11. Свадьба русских сел Восточной Украины // Музыкальная академия. — 1997. — № 3. — с. 150-156 (1 а.л.).
12. Обряды и песни жизненного цикла // Народное музыкальное творчество: (Учебник)/ Отв. ред. О.А. Пашина. СПб.: Композитор, 2005. — с. 169-221 (3,6 а.л.)
13. Plurivocalité traditionelle du Sud de la Russie // Les polyphonies populaires russes: (Actes du colloque de Royaumont, 1991). Paris.: Éditions Créaphis, 1993. — p. 43-60 (1 а.л.).
14. Ethnical islands: ways of musical evolution // Music in a changing world: Abstracts of 11th ESEM. — Rotterdam, 1995. — p. 28 (0,1 а.л.)/
[1] Зеленин Д.К. Восточнославянская этнография / Отв. ред. К.В. Чистов. М., 1991.
[2] Народное музыкально творчество: Учебник / Отв. ред. О.А. Пашина. — СПб.: Композитор, 2005. — 568 с.
[3] Предварительные результаты классификации были изложены в.неопубликованном докладе Е. Дороховой и М. Енговатовой «Региональные песенные системы как объект структурно-типологического исследования», прочитанном на этномузыкологическом семинаре в Доме творчества композиторов «Руза» в 2001 году.